Хммм... навеяло как-то...

Горький сигаретный дым истаивает в морозном воздухе. Темно. Только тихо где-то играет музыка… Ненавязчиво и как-то грустно. На улице ночь. Все люди спят, и только одно окошко горит тусклым желтоватым светом. Еле теплятся искорки на сигарете. Вторая за эту ночь. Докурена почти до фильтра. Необдуманно бросает из окна, и закуривает по новой. Идёт мелкий, еле ощутимый снежок. К горлу подкатывает тошнота, но она с упорством самоубийцы втягивает в себя этот ядовитый дым. На подоконнике стоит недопитая чашка кофе, в комнате тихо сопит Киса. Зачем? А кто его знает… Нет ни боли, не обиды, не озлобленности… Руки уже дрожат. Сухие слёзы давят, но никак не могут пролиться маленькими ручейками из глаз…
«Что на меня нашло?.. Ведь ничего особенного не случилось… Всего лишь ещё одна страница, которую пора перевернуть… Открыть чистый лист, и написать что-то новое. Почему же так тоскливо на душе… Его взгляд…»
Зажмурилась, прижала одну руку к груди, словно автоматически пытаясь унять тоскливый вой сердца. У неё было правило, не больше месяца, с ним она и так затянула… Полтора месяца счастливого неведенья, сладостных утех и хитрых недомолвок. Был просто любимой игрушкой, такие маленькие дети часто ломают, а потом быстро забывают, находят другую. Но вот что-то не могла она найти такую же… Нежную, ласковую, доверчивую и безумно влюблённую игрушку. Просто сказать «уходи, надоело…», только вот не те слова хотело сказать сердце, когда его грустные глаза с вопросом провожали её, уходящую в ночь. Всего лишь кошка, так она ему всегда говорила, вот только сейчас безумно хотелось променять кошачью гордость и свободу, на собачью верность…
Но не может кошка быть привязанной, если тонкая ниточка начинает становиться цепью, она оборвёт её. Пока не стало поздно. Только вот похоже, разорвав ниточку, она совсем забыла об ошейнике, который грустным взглядом то и дело напоминал о том времени…
- Ненавижу – сухо и сдавлено – ненавижу! Уйди… исчезни… Сгори!
Фотография на столике моментально вспыхнула, через пару секунд серым бесчувственным пеплом опускаясь на подпаленную столешницу. Сухие слёзы всё же не смогли сдержаться… Одна, вторая, третья… капельки  разбивались о холодный подоконник, не даруя никакого утешения. Сигарета уже давно выпала из подрагивающих пальцев, и теперь дотлевала на краю, норовя упасть вниз.
Прислонилась спиной к стене рядом, тихо сползла вниз, обнимая колени. Холодно. Темно… Он всегда согревал её, согревал своим светом, своей любовью. А она отвечала ему тихим мурлыканьем и лишь ластилась, требуя очередной ласки. Он лишь смеялся в ответ и целовал. Нежно, тепло, ласково, чуть касаясь губами бархатистой кожи, коралловых губ. Сильнее сжались руки на коленях, тихий всхлип словно прорезал тишину ночи…
Он понял, что она лишь играла только тогда, когда ей надо было прощаться с игрушкой. Он понял… Понял и простил. Потому что знал, что она кошка. Знал, что кошка не может вдруг обратиться в собаку и сидеть на цепи, даже если эта цепь свита из атласных лент, любви и нежности. Он понял, и просто проводил грустным взглядом ту, которая уносила в цепких коготках его сердце. Провожал, и не знал, что чьё-то сердце забилось в его руках…
Она больше не плакала, только смотрела на луну, недоверчиво скалившую зубы в уголке окошка. Нету мыслей, нету чувств, тихо сопит Киса на кровати, остывает кофе на подоконнике. Поднялась, закурила по новой, всё так же не спуская взгляда с луны, как будто видела в её бледном свете его грустные глаза.
- Не хочу… Не хочу больше так… Уйду. Я кошка, гуляю сама по себе, кошке нельзя становиться собакой… Кошка никогда не будет верной, никогда…
Тихие слова на этот раз серебристыми нитями сплетались с лунным светом, с ночной тишиной. Красный огонёк на конце сигареты всё ближе и ближе подбирался к нежным губкам. Последняя затяжка, и огонёк исчезает в ночи, только сизая струйка дыма, пугливой змеёй вьётся вверх. И только светиться в темноте холод изумрудных глаз кошки без сердца.
- Пусть… Пусть оно остаётся с тобой, но я останусь свободной… Только вот эту страницу бесполезно переворачивать, её надо просто сжечь…
Пара коротких, отточенных движений, Киса, сопящая уже на руках, и метла, взвившаяся вместе с хозяйкой с подоконника вверх, к луне… А за спиной вспыхнувший дом, и жадное пламя, пожирающее последнюю, так и не перевёрнутую, но вырванную с корнями, страницу жизни…

Отредактировано Katsuro (2009-04-04 23:14:36)